adja

"Бывают тонкие, но широкие листы жести, с помощью которых в небольших театрах обычно имитируют гром. Я представляю себе множество таких листов жести, еще более тонких и гулких, но не сложенных стопкой, как страницы книги, а закрепленных на расстоянии друг от друга.

Я поднимаю тебя и кладу на верхний лист этой мощной конструкции, и под тяжестью твоего тела, он со скрежетом разрывается на две части. Ты падаешь и оказываешься на втором листе, который разлетается с еще большим грохотом. Ты продолжаешь падать — третий, четвертый, пятый лист, и, по мере того как ускоряется падение, все быстрее следуют друг за другом удары, их стремительный темп похож на барабанную дробь. Падение и барабанная дробь набирают бешеный темп, превращаясь в мощные раскаты грома, в конце концов взрывающие границы сознания.

( Читать дальше )

"Что-то стандарты у вас какие-то двойные", часто делали претензию А., и тот неизменно отвечал: "двойные прочнее".
(mariannah )

Enjoy it, moskovitza  составил(а) Десятку лучших криптоколониальных фильмов:

"..боди-арт, в том числе, декоративное шрамирование a-la «следы пыток в царских застенках», был важным маркером субкультуры «латышских стрелков» в те времена, когда они еще были поколенческими ультра, а не голимым мэйнстримом".

Лучшее, что могло случиться в ленте в этот понедельник :)

"У бесов - свой бог. Всезнающий идол. Алекс".
("Какой изыск - не ночь на конспиративной квартире, а вот так - издали в кафе под приставания проститутки (данной совсем не случайно в этой сцене). Большой затейник, этот Алекс, однако. Может, и не жена там была, а женщина, издали похожая не жену? Алекс - он же не только затейник, он же еще и всемогущ...
... Ложная подставная значительность, обещающая Бесконечность в месте производства онтологического фантомаса.")

"Разумеется, важным для Польши итогом последней войны является постепенная ликвидация Прусского государства, возникшего благодаря паразитированию берлинских Гогенцоллернов на Польше, а также панике еврейских банкиров по поводу погромов Хмельницкого и их опасению, что евреи могут быть изгнаны из Польши так же, как до этого они были изгнаны из Испании. Следствием этой паники стало бегство еврейского капитала из Польши в Берлин." (ссылка)

Отлично! Прям хоть садись и ваяй рефераты для старшего школьного возраста:

"Богдан Хмельницкий - крестный отец германской государственности"
"Украинские истоки прусского самосознания"
"Дранг нах норд-вестен"

"Так как в тюрьме при выдаче новой тетради отбирали исписанную, то я завел себе для франкмасонства тетрадь в тысячу нумерованных страниц и мелким бисером записывал в нее выдержки из многочисленных книг, чередуя их со своими собственными соображениями о франкмасонстве и о материалистическом понимании истории. Работа эта заняла в общем около года. Я обрабатывал отдельные главы, переписывал их в контрабандные тетради и посылал на просмотр к друзьям в других камерах...
К концу моего пребывания в одесской тюрьме толстая тетрадь, заверенная и скрепленная подписью старшего жандармского унтер-офицера Усова, стала настоящим кладезем исторической эрудиции и философской глубины. Не знаю, можно ли было бы ее напечатать сегодня в таком виде, в каком она была написана. Я слишком многое узнавал одновременно из разных областей, эпох и стран и, боюсь, слишком многое хотел сразу сказать в своей первой работе. Но думаю, что основные мысли и выводы были верны. Я уже чувствовал себя тогда достаточно устойчиво на ногах, и это чувство росло по мере работы. Я многое сейчас дал бы, чтобы разыскать эту толстую тетрадь. Она сопровождала меня и в ссылку, где я, правда, прекратил работу над масонством, перейдя к изучению экономической системы Маркса. После побега за границу Александра Львовна доставила мне эту тетрадь из ссылки через родителей, когда они посетили меня в Париже в 1903 г. Тетрадь осталась вместе со всем моим скромным эмигрантским архивом в Женеве, когда я нелегально уехал в Россию, и вошла в состав архива "Искры", который стал для нее преждевременной могилой. После вторичного побега из Сибири за границу я тщетно пытался разыскать свою работу. По-видимому, ее израсходовала на растопку печей или на другие надобности та швейцарская хозяйка, которой архив был сдан на хранение. Я не могу не послать упрека этой почтенной женщине."

Лев Троцкий, "Моя жизнь"